🔥🔥🔥 ‘Догорают пожары, горит все, что еще может сгореть и никто не тушит, некому да и тушить-то, спасать нечего. Воздух насыщен гарью, зловонием разлагающихся трупов, лужи крови, нечистоты разбитой канализации, нет света, а с наступлением ночи стаи крыс шныряют в потемках, жутко-страшно.’
☝️Давайте перенесемся в освобожденный Новороссийск. 1943 год. Воспоминания Анастасии Комиссаренко очень ярко описывают город. А о ее роли в разминировании города поговорим немного позже.
‘Возвращаются жители города, боясь входить в свои жилища, они были разрушены и заминированы. Ютились люди в землянках, в блиндажах, в углах разрушенных зданий, в уцелевших подвалах, пищу готовили на кострах во дворе. С наступлением сумерок город походил на большой лагерь беженцев. Горят костры, в темноте копошатся люди, гудят жернова, мелят кукурузу, варят кашу. Кукуруза была основной продукцией питания и тут же на сколоченных из досок столах ужинают всей семьей.
Как-то раз я угостила 4-х летнюю девочку кусочком сахара и она сказала: ‘Останьтесь, тетя, у нас жить.’ – ‘да вам самим, – говорю, – кушать нечего’.
‘Как нечего, да у нас полное ведро кукурузы!’ – и в глазах ребёнка светилась радость. Кукуруза была мерилом жизни.
Ходили люди по улицам по узким тропинкам среди мостовой, где можно было пройти человеку только одному, при встрече на полшага уступали друг другу дорогу. Люди, встречаясь, приветствовали друг друга, даже незнакомый человек становился близким в этом мертвом городе.
Электроосвещения не было, вечерами в жилищах людей горели коптилки, сделанные из гильз снарядов.
В поездах, шедших в Новороссийск, разрешено было провозить домашних животных: собак, кошек, коз, гусей, уток, так как ни одного живого существа в городе не осталось, все было съедено в период оккупации’
Жители города, услышав на рассвете пение петуха или лай собаки, радовались началу жизни в городе.
Источник:
Новороссийский архив Фонд Р-132, опись 1, дело 34.